Ибн Араби. Геммы мудрости (перевод с арабского).   Опубликован в книге:   А.В.Смирнов. Великий шейх суфизма (опыт парадигмального анализа философии Ибн Араби). Москва, Наука (издательская фирма "Восточная литература"), 1993.

пояснения

вверх

Божественные имена суть вещи; они восходят к единой воплощенности, и прежде всего милость Божья вместила вещность сей воплощенности, коя дала бытие милости чрез милость же. Потому прежде всего вместила милость себя саму, затем указанную вещность, а затем вещность всяких сущих, кои нескончаемо бытийствуют в мире дольнем и загробном – и как субстанции и акциденции, и как составные и простые. Притом здесь нет расчета на удовлетворение целей или соответствие нравам и характерам: как соответствующее, так и не соответствующее объемлет бытием Божественная милость. В «[Мекканских] откровениях» мы отмечали, что воздействует только небытийное (ма'дум), но не сущее; если же сущее и воздействует, то чрез определяющее воздействие небытийного. Знание сие необычно и редко встречается, и истинное осуществление его известно лишь дружащим с воображением (авхам): они сие вкушают. А кто воздействию воображения не подвержен, тот от познания сего далек.

Милость Божья струится во всем,
Все миры пронизала она.

Ты и мыслью, и оком признай:
Милость та непревзойдена.

И у нее [во-вторых,] воздействие чрез испрашивание. Люди, закрытые покрывалом, испрашивают милости Бога в соответствии со своим исповеданием, а люди откровения испрашивают, чтобы милость Бога осуществилась в них, и испрашивают ее именем Бога, говоря: Боже, умилостивь нас. Умилостивляет же их только осуществление в них милости, ибо ей принадлежит определяющее воздействие – ведь поистине определяющее воздействие принадлежит смыслу, осуществляющемуся в некоем вместилище, и умилостивляет поистине именно он. И вот, умилостивляет Бог подопечных рабов Своих милостью, никак не иначе; когда осуществится она в них, найдут они вкушением определяющее воздействие ее. Кого помянула милость, тот умилостивленный, умилостивляет же Милостивый (рахим) и Милосердный (рахим) .

Определяющее воздействие не описывается атрибутами тварного, ибо оно есть то, необходимость чего вызывается скрытыми смыслами самими по себе. А состояния — не сущие и не небытийные: они не имеют воплощенности в существовании (ибо они суть соотнесенности), и в то же время [179] не лишены определяющего воздействия, так как в ком осуществилось знание, тот именуется знающим, а сие есть состояние. «Знающий» – это самость, описанная атрибутом знания, а не воплощенность самости и не воплощенность знания: есть только знание и самость, в которой осуществилось это знание. И «быть знающим» – состояние этой самости, поскольку она описана сим скрытым смыслом; здесь возникает соотнесенность знания с ним (знающим.– А.С.), и потому он именуется «знающим». Милость же по истине есть соотнесенность, проистекающая от умилостивляющего; это она обусловливает определяющее воздействие, и именно она умилостивляющая. Тот, Кто дал ей бытие в умилостивленном, сделал это не для того, чтобы умилостивить его ею, а для того, чтобы тот, в ком она осуществилась, был бы ею самою умилостивлен.

Всевышний не есть вместилище для возникающего, следовательно, Он не является таким вместилищем, в котором милости может быть дано бытие. Но Он – умилостивляющий, а умилостивляющий является таковым только потому, что в нем осуществилась милость; следовательно, {249} установлено, что Он воплощенность милости. Кто не вкушал сего и не имел к сему отношения, тот не отважился сказать, что Он воплощенность милости или атрибута, и потому заявил, что Он — ни сам атрибут, ни нечто иное. По нему, атрибуты Бога — не сам Бог и не нечто иное; не будучи в состоянии ни отрицать, ни сказать, что они – воплощенность Его, он прибег к сему выражению (а оно благонравно)(1). Однако ближе к делу и менее апорично будет иное утверждение, а именно: отрицание за воплощенностями атрибутов самостоятельного существования в самости Имеющего сии атрибуты, ибо они (атрибуты.– А.С.) — соотнесенности и сопряженности между Имеющим сии атрибуты и их интеллигибельными воплощенностями.

Хотя милость всеобъемлюща, она различается чрез соотнесенность с каждым из божественных имен; потому молят Всеславного ниспослать милость каждым из божественных имен. Всякую вещь вместила именно милость Бога или метонимии(2), а уж у нее многочисленные ответвления, по числу божественных имен. И в соотнесенности с каждым особым божественным именем милость уже не всеобща, как когда кто-нибудь испрашивает; «Господи! Ниспошли милость», и так далее, упоминая все прочие имена, вплоть до имени «Поражающий возмездием»: «Поражающий возмездием! Ниспошли мне милость». Дело в том, что имена сии обозначают поименованную ими Самость и, кроме того, [180] своими истинностями указывают на различные смыслы. К милости этими именами взывают постольку, поскольку они обозначают Самость, поименованную именно этим, а не иным именем, а не потому, что у сего имени есть особое обозначаемое, коим отделено оно и отличается от прочих имен. Будучи указанием на Самость, это имя не отличается от прочих; оно от прочих отлично само-по-себе в самости своей, ибо означаемое любым словом есть истинность, отличающаяся от прочих своей самостью (дело не меняется от того, что слово «Целокупный» образовано, чтобы обозначать поименованную Единую воплощенность). Бесспорно, что каждое имя обладает своим определяющим воздействием, коего не имеют другие имена, и это должно быть принято во внимание наравне с тем, что все они обозначают поименованную Самость. Посему Абу аль-Касим бен Касси(3) говорил, что каждое в отдельности взятое божественное имя именуется всеми божественными именами в их целокупности; и если одно из них ты поминаешь первым, то тем самым характеризуешь его всеми именами в силу того, что обозначают они Единую воплощенность, хотя и множественны ее имена и различны истинности тех имен.

{250} Засим скажем, что обретается милость двумя путями: по долженствованию, как о том сказал Он: «Я предначертаю ее (милость.– А.С.) для тех, которые благочестивы и дают очистительную милостыню»(4) и имеют прочие атрибуты знания и действия, с коими сия милость связана. И другим путем обретается она – путем Божественного дарования, не обусловленного никакими действиями, как о том сказал Он: «Милость Моя объемлет всякую вещь»(5). Отсюда речение Его: «...дабы Бог простил тебе все прегрешения прошлые и будущие»(6),– а из оного речение Его: «Делай, что пожелаешь, ибо Я простил тебе (Мухаммеду.– А.С.)»(7); да будет тебе сие известно.

(1) Интересно сопоставить это рассуждение с параллельным отрывком из "Мекканских откровений", где Ибн ‘Араби как будто соглашается с тем мнением мутакаллимов, которое опровергает здесь. Там он пишет о “возможном”: «Линии, исходящие [из центральной точки] — это возможное. Они в Боге берут свое начало, и в Боге приходят к своему пределу: “К Нему возвращается все” (Коран, 11:123, пер. мой.— А.С.). Ведь линия заканчивается точкой, а потому начальность (’аввалиййа) и конечность (’ахириййа) линии принадлежат линии, не принадлежат линии — скажи как хочешь. Вот это и должно говорить о Нем: они — не Он и не нечто иное, чем Он, — как атрибуты у ашаритов» (Футухат, т.3, с.275). Впрочем, остается вопросом, действительно ли здесь мы имеем противоречие между двумя точками зрения, или они выполнены в разных философемах. “Ашаритская” (условно говоря) точка зрения предполагает некое третье состояние, помимо “отрицания” (нафй) и “утверждения” (исбат); та точка зрения, которую Ибн ‘Араби предлагает как “менее апоричную”, ограничивается “отрицанием”. Возможно, дело в том, что этот вопрос может быть решен и так и так, причем “ашаритская” точка зрения более соответсвует той “растерянности”, которую вводит Ибн ‘Араби как способ познания.

(2) Или метонимии – речь идет о метонимии Бога, т. е, о любом личном или притяжательном местоимении: «милость Моя» и т. п.

(3) См. примеч. 18 к гл. 4.

(4) Коран, 7:156, С.

(5) Там же, К. Более подробно о двух видах милости см. гл. 16.

(6) Коран, 48:2. Эти слова Бога обращены к Мухаммеду.

(7) Хадис.