Ибн Араби. Геммы мудрости (перевод с арабского).  
Опубликован в книге:  
А.В.Смирнов. Великий шейх суфизма (опыт парадигмального анализа философии Ибн Араби). Москва, Наука (издательская фирма "Восточная литература"), 1993.
пояснения
  вверх
 (с) А.Смирнов 1993, 1999. Электронный вариант может отличаться от книжной публикации.

24. Гемма мудрости имамовой
в слове Аарона

Знай, что бытие Аарона (мир ему!) проистекало от уготовления умилостивления (хадрат ар-рахамут) согласно речению Всевышнего «По милости Нашей Мы даровали ему» – то есть Моисею – «пророком брата его Аарона»(1). И что был он пророком, проистекало от уготовления умилостивления: он был старше Моисея годами, Моисей же был старше его пророчестве. Поскольку был Аарон пророком от {259} уготовления милости, то брату своему Моисею сказал: «О сын моей матери!»(2),– назвав его по матери, а не по отцу, ибо именно для матери, а не для отца милость более определяюща: без той милости не смогла бы она вынести взращение и воспитание [сына]. Затем сказал он: «Не тащи меня за бороду, за голову»(3) и «не радуй врагов моих посрамлением меня»(4),– а это все одно из Дыханий Милости. Причина же того(5) в том, что не был взгляд его (Моисея.– А.С.) на скрижали, кои бросил он(6), твердым; а если бы взглянул он на них взглядом твердым, то нашел бы в них к«правое руководство и милость»(7). «Правое руководство» – ясность случившегося, что вызвало гнев его и в чем был Аарон неповинен; а «милость» – к брату своему; и тогда не хватал бы он его за бороду на виду у всех людей, его, который был к тому же старше его годами. Со стороны же Аарона было сие(8) состраданием к Моисею, ибо был Аарон пророком милостью Божьей, а потому проистекало от него лишь такое.

Затем сказал Аарон Моисею (мир им обоим!): «Я боялся, что ты скажешь: ты произвел разделение между сынами Исраилевыми»(9) и сделаешь меня причиной разделения их; [192] а ведь это поклонение тельцу разделило их: одни из них поклонялись ему, следуя и подражая Самири(10), другие же воздержались от поклонения, пока не вернется Моисей, дабы спросить его о том. Аарон опасался, что эта разделенность меж ними будет отнесена к нему, однако же Моисею было известно больше, чем Аарону, ибо он знал, чему именно поклонялись поклонники тельца: он знал, что повелел Бог поклоняться только Себе(11), а всякое постановление Божье непременно осуществляется. Так что упрекал Моисей брата своего Аарона за то, что не признал он сего и был невместителен(12). Ведь ведающий – это тот, кто видит Бога во всякой вещи, более того, видит Его как воплощенность всякой вещи. Потому Моисей, хоть и младше был Аарона, лелеял и растил его знание. И вот после слов Аарона он обратился к Самири и сказал: «...а тебе, Самири, что было побуждением к этому»(13),– то есть к тому, чтобы склониться к сей особой форме тельца и произвести этот призрак из украшений людей, увлекши сердца их за богатствами их. Ведь Иисус сказал сынам Израилевым: «Сыны Израилевы! Сердце всякого человека там, где богатство его; поместите богатство ваше на небесах, и на небесах будут сердца ваши»(14). Богатство же названо богатством именно потому, что к нему как таковому устремляются(15) сердца людей в поклонении, и оно – величайшая возвеличенная цель стремления сердец, поскольку лишены они его.

Формы не пребывают, и форма тельца исчезла бы сама, не поспеши Моисей сжечь его. Но превозмогла его ревность, и он сжег его, а затем развеял пепел той формы по морю.

{260} Он сказал ему (Моисей – Самири.– А.С.): «Взгляни на своего бога»(16),– назвав его (тельца.– А.С.) богом, дабы обратить внимание на это знание, ведь знал он (Моисей.– А.С.), что оный телец – одно из божественных проявлений, «мы сожжем его»(17): животность человека распоряжается животностью животного, поскольку Бог подчинил оную человеку, [193] тем более что первоисток его (человека.– А.С.) не есть животное – он (человек.– А.С.) величавее в сем подчинении, ибо у не-животного(18) нет воли, и он без всякого противодействия подчинен определяющему, воздействию Того, Кто распоряжается в нем. У животного же есть и воля, и корыстные стремления, и потому оно, бывает, противодействует распоряжению, и когда у него есть сила явить это, то появляется в нем строптивость, нежелание делать то, что хочет от него человек. Когда же нет у него. такой силы или же [желаемое человеком] совпадает с целью самого животного, то оно униженно подчиняется, так же как подчиняется и подобный ему (т. е. другой человек.– А.С.) приказанию [его] в том, в чем Бог возвысил того, ища от него богатства, кое иногда обозначают как «плату». О сем речение Его: «Мы поставили одних из вас на ступенях более высоких, чем других, чтобы одни из вас брали других в подчинение»(19). Подобный ему подчиняется по животности, но не по человечности своей, ибо два подобных суть две противоположности(20), а потому имеющий более высокое положение в обществе или большее богатство подчиняет его своей человечностью, тот же подчиняется ему по своей животности (из страха ли или из корысти), но не по своей человечности. Таким образом, подобный ему не подчинен ему. Разве не видишь ты, какая между зверями грызня, ибо они подобны друг другу? Ведь подобные суть противоположности, потому и сказал Он: «Мы поставили одних из вас на ступенях более высоких, чем других»,– так что он с ним(21) не на одной ступени, и подчинение произошло из-за разности степеней.

Подчинение двояко: подчинение по воле подчиняющего, неизбежно принуждающего подчиненного, как-то: подчинение господином раба (хотя тот и подобен ему по человечности) или подчинение правителем своих подданных (хотя они и подобны ему), и подчиняет он их ввиду [своей более высокой] ступени; и подчинение по состоянию, как, например, подчинение подданными своего царя, который по приказанию их бережет и защищает их, воюет [194] с их врагами, оберегая их богатства и самые души их. Все это – подчинение по состоянию, когда подданные подчиняют в этом властителя своего, и именуется оно поистине «подчинением по степени»: именно степень [царя] определила ему это. Одни из царей пекутся только о самих себе, другие же, ведая миропорядок, {261} знают, что по степени своей они – в подчинении своих подданных, и знают меру их и им причитающееся. Таких Бог вознаграждает той наградой, что дается знающим миропорядок, каков он есть; подобную награду должен даровать Бог, поскольку Он занят делами рабов Своих. Да и весь мир подчиняет по состоянию Того, Кого нельзя называть «подчиненным»: как сказал Всевышний, «в каждый день Он за каким-либо делом»(22). И то, что Аарон не смог удержать действием поклонников тельца и не дана была ему власть над тельцом (как дана была Моисею), было мудростью Всевышнего, явившейся в бытии,– дабы поклонялись Ему в жаждой форме. Хотя та форма потом и исчезла, но только после того как для поклонников своих облачилась в одежды божественности. А посему всякий род почитаем: либо почитанием обожествления ('ибадат та'аллюх), либо почитанием подчинения ('ибадат тисхир); установит сие неизбежно разумеющий.

Всякой вещи в мире поклоняются лишь после того, как облачится она в глазах своего поклонника в облачение высокого положения и явит в сердце его [высокую] ступень. Посему и Бог назвался нам «Возвышенным ступенями»(23), не сказал Он «Возвышен ступенью»: умножил Он ступени в единой воплощенности. И повелел Он, чтобы именно Ему, никому иному, поклонялись на многих различных ступенях, из коих каждая дает некий облик божественного проявления, в котором Ему и поклоняются. Величайшее из таких проявлений, в коих Ему поклоняются, и высочайшее из них есть «Страсть» (аль-хава); о том сказал Он: «Обращал ли ты внимание на того, кто принял себе за бога свою страсть»(24), а она – величайшее из почитаемых: только чрез нее поклоняются вещам, Ему же поклоняются только чрез Самость Его. И о ней скажу я:

Богом-Страстью клянусь, что страсть есть причина
страстной любви и влеченья:

Сердце без страстной любви не способно
к Богу-Страсти питать устремленье.

[195] Разве не видишь ты, сколь совершенно знание Божье о вещах? Смотри, как заключил Он сказанное о рабе страсти своей, которую тот принял за бога: «Бог, зная, пустил его блуждать»(25), блуждание же и есть растерянность. А именно увидел Он, что сей раб служит только страсти своей, подчиняясь ее велениям, так что даже Богу поклоняется он по той же страсти: не будь в сем священном деле у него страсти,– а она есть воля любить,– не стал бы он поклоняться Богу и не предпочел бы Его всему другому. Так же точно и всякий, кто поклоняется какой-либо из форм мира, принимая ее за бога, следует в том именно страсти. Так страсть остается властителем сего поклоняющегося. {262} тем видит он, что предметы поклонения многочисленны и любой поклоняющийся, поклоняясь чему-то, колеблет устои поклонения всякого, кто поклоняется иному, и тогда, если есть в нем хоть толика понимания, он оказывается в растерянности из-за единения страсти (иттихад аль-хава) или даже Единства Страсти (ахадийят аль-хава), ибо Страсть есть единая воплощенность в каждом поклоняющемся. Так вот, видя это, Бог и «пустил его блуждать», то есть ввел в растерянность, «зная», что всякий поклонник поклоняется лишь страсти своей, и поработит его лишь страсть его – неважно, совпадает ли она с Узаконенным или не совпадает.

Совершенный среди ведающих тот, кто видит в любом почитаемом некое проявление Бога, в котором Ему поклоняются. Посему все они (поклоняющиеся Богу в отдельном.– А.С.) и называют его (свой предмет поклонения.– А.С.) богом, хотя есть у него и свое особое имя, как-то: камень, дерево, животные, человек, звезда или царь. Это их индивидуальные имена. Божественность же – такая ступень, которая, как мнится поклоннику, и есть ступень его предмета поклонения; однако та (т. е. ступень предмета поклонения.– А.С.) на самом деле – проявление Бога пред взором поклоняющегося, который всецело отдался предмету поклонения в сем особом проявлении. Посему некоторые, ведая, вели речь невежды: «Мы поклоняемся им (идолам.– А.С.) только для того, что они приближают нас к Богу»(26),– и даже сказали: «Ужели этих богов он превратил в какого-то единого Бога? Право, это удивительное дело!»(27), не отрицая Его, но лишь удивляясь сему, [196] ибо держались они множественности форм, соотнося божественность с ними. Но вот пришел посланник и призвал их к единому Богу, ведомому, но не свидетельствуемому; они же сами засвидетельствовали, что исповедовали Его, когда сказали: «Мы поклоняемся им только для того, что они приближают нас к Богу»,– ибо знали, что формы те суть [лишь] камни. Посему речение Его «скажи: назовите их»(28) и было против них доказательством: могли назвать они их не иначе, как их истинными именами.

А ведающие миропорядок таким, какой он есть, в явной форме своей отрицают поклонение формам: та степень знания, коей обладают они, диктует им быть, сообразно со временем, под определяющим воздействием того посланника, в коего уверовали они и чрез коего и именуются верующими. Так что они (идолопоклонники. – А.С.) поклоняются соответственно своему времени. Притом им известно, что в тех формах они поклонялись не воплощенностям оных форм, но поклонялись Богу в них: так постановил Властитель проявления, коего познали они (люди.– А.С.) чрез них (идолов.– А.С.). Он неведом отрицающему, который {263} совсем не знает, что же проявилось, и Его же сокрывает совершенный ведающий, будь он пророк или посланник или наследник оных. Потому и было им приказано оставить сии формы, когда оставил их посланник того времени, дабы последовать тому посланнику, взыскуя любви Бога соответственно речению Его: «Скажи: если вы возлюбили Бога, то последуйте мне (Мухаммеду.– А.С.): Бог будет любить вас»(29). Ведь он призвал их к Богу–пределу стремлений, который познаваем в целом, но не свидетельствуем, Которого «не постигают взоры», но «Он постигает взоры»(30) в силу Тонкости Своей и струения в воплощенностях вещей – взоры не постигают Его так же, как не постигают духов, управляющих остовами их, явными формами их. «Он – Тонкий, Опытный»(31), а опыт есть вкушение, а вкушение есть проявление, проявление же – в формах; так что неизбежны они и неизбежно есть Он, и неизбежно тому, кто увидел Его, поклоняться Ему по страсти своей – коли ты понял; именно к Богу пролегает путь.

Примечания
(1) Коран, 19:53, С.

(2) Коран, 20:94, С.

(3) Там же, С.

(4) Коран, 7:150, С. Вернувшись с Синая со скрижалями, Моисей увидел отлитого его народом золотого тельца. В гневе он схватил Аарона (которого оставил вместо себя) за волосы и хотел призвать к ответу Аарон сказал, что сделал все, что мог, но люди чуть не убили его; тогда гнев Моисея утих, он взглянул на скрижали и, увидев в них «правое руководство и милость», сказал: «Господи мой! Прости мне и брату моему, удостой нас Твоего милосердия: Ты милосерднейший из милосердствующих» (см. Коран, 7:142 – 157 и 20:77 – 104).

(5) Причина, по которой Моисей гневался на невиновного Аарона.

(6) Моисей в момент гнева бросил скрижали на землю и схватил Аарона за волосы.

(7) Коран, 7:154.

(8) Кроткое поведение его в момент гнева Моисея.

(9) Коран, 20:94, С.

(10) Именно человек по имени Самири, согласно Корану, отлил золотого тельца.

(11) Аллюзия на аят: «Господь твой повелел поклоняться только ему одному» (Коран, 17:24, С.; см. примеч. 30 к гл. 3).

(12) Речь идет о вместительности сердца (см. об этом гл. 12).

(13) Коран, 20:95, С.

(14) Аллюзия на два евангелических высказывания: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкопывают и крадут: но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкопывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф., 6, 19 – 21), и «Приготовляйте себе влагалища неветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах, куда вор не приближается и где моль не съедает; ибо где сокровище ваше там и сердце ваше будет» (Лк., 12, 33 – 34). Ибн Араби заменяет сокровище (канз) на богатство (маль) с целью связать эти высказывания с рассуждением о стремлении сердца.

(15) Игра слов: богатство (маль) и устремление (майль) близки по корню и произношению.

(16) Коран, 20:97, С.

(17) Там же, С.

(18) Не-животное – т.е. растение или минерал. В средневековой арабской философии было принято деление подлунного мира (мира, состоящего из четырех первоэлементов и их смесей) на минералы, растения и животных; человек считался высшим видом последних.

(19) Коран, 43:32.

(20) Подобные, т. е. одинаковые, нуждаются в одном и том же, поэтому они противостоят друг другу и в этом смысле противоположны и не могут быть соподчинены, так как постоянно враждуют, подчинение же требует определенной совместимости и гармонизации. Поэтому, по мысли Ибн Араби, подчинено может быть только низшее высшему, но не подобное подобному.

(21) Он с ним – подчинявщий и подчиненный.

(22) «Все, кто ни есть на небесах и на земле, просят Его: в каждый день Он за каким-либо делом» (Коран, 55:29, С.).

(23) Коран, 40:15, К.

(24) Коран, 45:23, С. «Страсть» в кораническом контексте – пустое, алчное или корыстное желание.

(25) Коран, 45:23.

(26) Коран, 39:3, С.

(27) Коран, 38:5. В этих двух аятах речь идет о язычниках, отвергавших веру в единого Бога; Ибн Араби толкует их слова в соответствии со своей концепцией, называя их ведающими.

(28) «Они Богу придают соучастников; скажи: назовите их; укажете ли вы Ему что-нибудь, чего не знает Он» (Коран, 13:33, С.).

(29) Коран, 3:31, С.

(30) Коран, 6:103, С.

(31) Там же.