Статья является попыткой ответить на вопрос: каким образом в средневековой арабо-мусульманской традиции мысли оказалось возможным реально сложившееся в ней соотношение между античным, прежде всего аристотелевским, пониманием поэзии, ее приемов и ее сути, и тем видением содержания поэтического творчества, которое можно охарактеризовать как опирающееся на собственные основания исламской традиции. Дело в том, что сама классическая арабо-мусульманская культура является весьма своеобразным, и в этом плане очень выразительным примером осуществления сравнительного подхода к различным традициям мысли. Только в данном случае этот подход воплощен не на страницах философского сочинения, он практикуется самой цивилизацией на практически тысячелетнем этапе ее развития. Избранная тема интересна и тем, что позволяет рассмотреть вопрос и с противоположной точки зрения: как в русской (и шире, европейской) традиции, правда, уже XIX-XX вв., воспринимается арабо-мусульманская поэзия, насколько это восприятие, зафиксированное в многочисленных свидетельствах, оставленных поэтами, мыслителями и просто “рядовыми носителями” русской и западной культуры, может быть соотносимо с самовосприятием арабо-мусульманской традиции, — а для поэзии такое самовосприятие выражено поэтикой. Речь в данном случае идет не о том многократно проговоренном и ставшим уже общим местом наблюдении, суть которого обычно сводится к тому, что некий культурный феномен видится с точки зрения “своей” культуры всегда иначе, чем с точки зрения “чужой”. Исследование направлено на то, чтобы увидеть сущностную основу такого несовпадения. Она вскрывается как предельное основание рациональности, на котором в том и другом случае строится понимание далее не обосновываемой допустимости, логичности, возможности тех или иных теоретических положений — иначе говоря, их фундаментальной осмысленности. Различие этого основания в двух рассматриваемых традициях мысли (арабской и западной) ведет к различию понимания сути поэзии в этих двух традициях и столь настойчиво воспроизводимых в культурах, выросших на основании этих двух традиций мысли, положений, свидетельствующих об этом несовпадении. Вместе с тем это основание рациональности в каждой из двух традиций проявляется отнюдь не только в области поэтики, но распространяет свое влияние на формирование всех феноменов интеллектуальной деятельности, — наблюдение, уже выходящее за рамки этой статьи, но несомненно релевантное для понимания ее замысла.

Дальше (Часть I)